«Гнались за удовольствием, а не за рублем»

10:24 06 октября 2017
2035
0
alt=

Благородного оленя стали разводить русские люди, переселившиеся в Уссурийский край, с целью получения пантов — так назывались молодые рога самцов, еще не окостеневшие и налитые кровью. Они пользовались в соседнем Китае огромным спросом и скупались за достаточно большие деньги. Дело в том, что китайцы считали их целебным снадобьем (видимо, совершенно справедливо), правда, их нужно было еще правильно приготовить — отварить. Оленеводство как отрасль сельского хозяйства возникло в наших местах стихийно, этим процессом никто не управлял. Оно могло приносить довольно неплохой доход: понятно, что разводить оленей  гораздо легче и прибыльнее, чем добывать их в тайге.

Правда, китайцы и добычу диких оленей превратили в доходный промысел, поскольку ловили их лудёвами. Они представляли собой изгороди из хвороста, упавших и срубленных деревьев, которые тянулись на десятки верст. Олени (и вообще все звери) натыкались на них и шли вдоль такого заграждения, ища проход. А в тех местах, где были оставлены промежутки, таились тщательно замаскированные ямы, иногда с кольями на дне. Туда попадало всякое зверье, вплоть до медведей, и там же погибало. Китайцами использовались только панты оленей и струя кабарги, все остальное выбрасывалось. Разумеется, это был браконьерский способ, и русские лесники по возможности уничтожали лудёвы.

Переселенцы быстро смекнули, что пятнистые олени легко приручаются, могут содержаться в загонах, и тогда от них можно регулярно получать панты.

Так и родилось пантовое оленеводство, одним из основателей которого был знаменитый фермер Михаил Янковский. Поселившись в 1870-х годах в бухте Сидими, на краю полуострова, позже названного его именем, бывший ссыльный поляк завел обширное хозяйство, включающее и оленеферму. В то время пятнистый олень в диком виде обитал во всем Южно-Уссурийском крае вплоть до 45° северной широты. Однако активное  истребление его привело к тому, что к концу XIX века он встречался только близ Владивостока и Никольска и в узкой полосе по берегу Японского моря до залива Святой Ольги.

Хозяйство охотников
Один из сыновей Янковского-старшего, Юрий, позже вспоминал: «Хозяйство там повелось с нуля. Пантовое оленеводство — с трех забредших на полуостров из тайги пятнистых оленей».

Мешало многое: тигры и леопарды, засухи и пожары, повседневные хозяйственные трудности, но дело развивалось

Количество оленей увеличивалось, охрана стада велась по всем правилам. Помогал и чужой опыт, особенно развития острова Аскольд, взятого в аренду Владивостокским охотничьим обществом. Оно было организовано в январе 1888 года, и ему было дано «исключительное право охоты на островах Аскольд, Путятин и Рикорда». Однако занималось общество не только «ведением правильных охот».
В том же 1888 году в газете «Владивосток» было разъяснено, что цель общества — «предохранение дичи от чрезмерного истребления, заботясь, по мере средств, о размножении преимущественно оленей на отведенных обществу островах Путятин, Аскольд и Рикорда и доставке туда живых особей». Обществу охотников было также предоставлено право «наблюдать за звериными богатствами Южно-Уссурийского края, представлять правительству проекты по регулированию охотничьих промыслов сезонными сроками на каждую породу дичи, запрещать промысел губительными средствами и прочее, с целью воспрепятствовать хищническому уничтожению ценной дичи».
К началу XX века на Аскольде олени развелись в таком количестве, что в случае снежной зимы можно было ожидать падежа животных, поэтому общество охоты даже разрешило своим членам запрещенный до того отстрел самок. В течение 1899 года на Аскольде был застрелен 81 олень, из них 24 пантача. За проданные панты было получено 4 636 рублей, то есть средняя цена достигала 200 рублей за пару рогов (сравнительно небольшая сумма). Это объяснялось тем, что члены общества, по словам «Владивостока», «гнались за удовольствием, а не за рублем». Газета также предлагала на выставке в Хабаровске «показать этого самого пантача живьем, во всей его красе и указать людям, что уссурийский Аскольд создан не для одной только охотничьей потехи, но и для более серьезного дела».

Дело Янковского
В 1899 году хабаровская газета «Приамурские ведомости» писала и о нашей бухте Сидими. «Пятнистые олени находятся в значительном числе в имении г. Янковского на небольшом полуострове, выдающемся в Амурский залив. Как и на Аскольде, здесь олени сохраняются заботами человека, столь энергично напавшего на этих красивых и безобидных зверей в других местах уссурийского побережья; здесь же сделаны первые в Уссурийском крае опыты приручения... Полуостров с широким, в 2 версты, перешейком в 1879 году был оголен китайцами от леса и выжжен; на нем проживала семья тазов. Само собою понятно, что каждый олень и дикая коза, заходившие на полуостров с пограничных с Китаем гор, где их в то время было еще много, делались добычею тазов или их зверовых собак.
Газета последовательно и популярно рассказала, как появилась оленеводческая ферма Михаила Янковского. «В зиму 1880—1881 г. зашли на полуостров три оленя и там, никем не тревожимые, остались на жительство. Г. Янковский принял меры охраны их от охотников и завел систему беспощадного преследования хищников: тигров, барсов и волков, что, впрочем, входило в интересы владельца имения при разведении им лошадей и скота. Таким образом, по мере того как олени, преследуемые в окрестных горах, стали делаться все более и более редкими, в имении, защищенные благодаря быстро подраставшему молодому лесу, побегами которого они зимой питаются, олени стали плодиться, увеличиваясь в числе с каждым годом.
Постепенно животные стали подпускать к себе на близкое расстояния, спокойно пастись, не боясь людей, есть сено из стогов и пить даже вместе с лошадьми.

Прямо с крыльца усадьбы Янковских можно было видеть табунки оленей — этим зрелищем нередко «угощали» гостей дома.

Логично появились планы заготовки и продажи пантов, но стрелять для этого оленей, ставших ручными, было немыслимо. И тогда выход нашелся: срезать рога с живых самцов (хотя снятые с убитых животных вместе с частью черепа были почти вдвое дороже). Этот способ не столь жесток, как кажется несведущему человеку: ко времени спиливания панты в своем основании приобретают уже почти роговую твёрдость, но еще легко поддаются ножовке.
Процесс срезания каждого рога занимает буквально несколько секунд, а выступившая при этом кровь засыхает через полчаса, не требуя перевязки. Для удержания оленя во время этой процедуры Михаилом Янковским был сконструирован специальный станок, который в целом, почти не изменившись, применяется до сих пор. Отобранный самец загоняется в тесный проход, сжимается с двух сторон щитами — миг, взмах ножовки  и панты срезаны, а олень выпускается на свободу. Судя по всему, у животного не остается чувства страха; на следующий год рога отрастают вновь. Все это автор статьи видел своими глазами в Хасанском районе Приморья еще несколько лет назад. Панты применяются в медицине: например, есть такой пантокрин…

Секреты ремесла
Сейчас представить себе общий вид имения Янковских довольно сложно, но, к счастью, осталось его описание. Еще в 1896 году олений парк (так он назывался) был полностью огорожен проволочной сеткой, выписанной из Одессы, а частью даже из Лондона (!). Первоначальные затраты на это составили около 2 500 рублей. На территории была проточная вода, лес, лужайки; выстроены крытые загородки для защиты оленей от непогоды. Летом животные жили на подножном корме, получая раз в день лакомства — овес и хлеб. Иногда где-то на стороне покупались (или находились в тайге) оленята. Тогда их летом выкармливали в доме, а осенью пускали в парк. Здесь они в течение всей зимы получали овес, кукурузу, желуди и сено. Планировалось строительство и второго аналогичного парка.
Необходимость этого стала понятна из практики содержания: в одном должны помещаться только самцы, а в другом — матки и оленята, требующие особого ухода. В двух парках число оленей следовало довести до 100 голов, из которых примерно 40 самцов, способных давать каждый год панты. Содержание такого оленника обходилось примерно в 2т000 рублей, срезка пантов давала 5 000 рублей; чистый доход составлял не менее 3 000 рублей в год — как писала газета, «сумма, из-за получения которой стоит поработать».

Ферма Михаила Янковского могла служить образцом устройства оленников в других местах, а его удачный опыт, конечно, следовало распространить на весь край.

В этом отношении предприниматель никаких секретов не держал и всегда был готов помочь и советом, и практическим делом.
Михаил Янковский регулярно выступал со статьями в местной прессе, ворота его хозяйства всегда были готовы встретить гостей. Его сын Юрий Янковский, обобщивший опыт работы с пятнистыми оленями на ферме в Сидими, выступал на первом съезде сельских хозяев Приморской области, который состоялся в ноябре 1912 года, с докладом «Оленеводство в Южно-Уссурийском крае». К тому времени разведением оленей успешно занимались во многих местах, но первопроходцами были именно Янковские.  В 1916 году другой сын, Ян, вместе с компаньонами завел немалый по площади новый оленник южнее Сидими, на полуострове Гамова, в том же Хасанском районе (если говорить по-современному). И в Сидими (теперь Безверхово), и на Гамове уже в советское время базировались крупные оленеводческие хозяйства, начало которым положили Янковские.

Иван Егорчев, член Русского географического общества
 

Комментарии

Авторизуйтесь с помощью соц. сетей


Подписаться на новости

Хочу читать:

Голосование и опросы

Пользуетесь ли вы правом на выбор зарплатного банка?
26.02.2024 — 31.03.2024
Нет, работодатель не дает возможности выбирать банк.
65%
26/40
Получаю зарплату наличными, а потом перечисляю куда хочу.
8%
3/40
Да, я самостоятельно выбрал зарплатный банк, и работодатель отреагировал на мое решение без негатива.
23%
9/40
Зарплатный банк предложил мне выгодные условия по кредитованию, поэтому менять его я не планирую.
5%
2/40

Добавить объявление